Бытие человечества можно уподобить движению гигантской тракторной гусеницы, каждая плитка (трак) которой – это отдельный человек. Вот эта плитка вылезает из матери-земли, поднимается наверх, затем сравнительно долго движется как верхняя часть гусеницы, наконец приближается к ее переднему краю, опускается вниз и уходит в землю. Одновременно сзади из земли поднимаются новые и новые плитки, и гусеница движется непрерывно. Каждый человек, появляясь на свет, обречен на подчинение подобному циклическому движению. Но что удивительно: люди стараются не думать о страшном переднем крае гусеницы, где каждый из них неизбежно уйдет в землю…
Ах зачем меня мать родила …
(Народная песня)
Бытие человечества можно уподобить движению гигантской тракторной гусеницы, каждая плитка (трак) которой – это отдельный человек. Вот эта плитка вылезает из матери-земли, поднимается наверх, затем сравнительно долго движется как верхняя часть гусеницы, наконец приближается к ее переднему краю, опускается вниз и уходит в землю. Одновременно сзади из земли поднимаются новые и новые плитки, и гусеница движется непрерывно.
Каждый человек, появляясь на свет, обречен на подчинение подобному циклическому движению. Но что удивительно: люди стараются не думать о страшном переднем крае гусеницы, где каждый из них неизбежно уйдет в землю, подпираемый сзади наступающими новыми поколениями. Это выглядит как легкомысленное поведение пьяной компании, мчащейся без тормозов к зияющей впереди пропасти и распевающей при этом лихие песни.
Мне кажется, что разгадка этой, по трезвому взгляду дикой и даже жуткой ситуации, содержится в ключевом слово «опьянение». Если внимательно разобраться, то выясняется, что люди действительно опьянены самим процессом своего существования, а пьяному, как известно, и море по колено – покайфовал, получил удовольствие, и можно в могилу.
1
Люди стараются не употреблять слова «удовольствие» или «опьянение» для объяснения своей жизни, т.к. обычно подразумевают под этим плотские страсти, о которых и неприлично упоминать. Они предпочитают говорить о приносимой ими пользе, о служении некоему долгу (семейному, общественному, духовному) как о смысле своего существования. Но легко видеть, что дело-то именно в стремлении к своему личному удовольствию, которое может принимать разнообразнейшие формы. Если, например, некий человек добился высокого поста и власти – разумеется, под лозунгом приношения пользы обществу, то он на самом деле достиг вожделенного личного удовольствия: власть опьяняет. Если родители старательно выполняют свой долг по выращиванию и воспитанию детей, то они при этом на самом деле ловят свой кайф — родительскую любовь (без нее дети были бы в тягость, в неудовольствие, семья бы захирела).
Если скотник каждый день перекидывает навоз на скотоферме, то он это делает ради отдаленного удовольствия – зарплаты, которую получит за малоприятный труд. И так далее! Во всех действиях людей можно найти те или иные, тайные или явные, прямые или отдаленные, но удовольствия, которые оказываются не каким-то поверхностным украшением существования людей, а сокровенным, коренным смыслом и мотивом их «телодвижений». Заявление «Хочу жить» всегда означает только одно: «Хочу иметь удовольствия и избегать неудовольствий». Даже опустившийся (или опущенный кем-то) на социальное дно человек продолжает существовать потому, что получает пусть и элементарные, но удовольствия, и стремится их получать и дальше.
Элементарные или базовые удовольствия являются общечеловеческими ценностями, их стремятся иметь все живущие на этом свете, и здесь нет разночтений. Но кроме них (довольно малочисленных) существует масса других, в отношении которых уже нет единодушия. Ведь люди далеко не одинаковы – по воспитанию и образованию, по семейным и национальным традициям, по возрасту, полу и т.д., и это приводит к тому, что одно и тоже у одних может вызывать удовольствие, а у других, наоборот, неудовольствие, отвращение и даже ненависть. Эти разногласия становятся источником разнообразных конфликтов. Классические примеры: конфликт отцов и детей («ты, отец, ничего не понимаешь в современных удовольствиях»), конфликт национальных менталитетов («что немцу хорошо, то цыгану смерть»), конфликт религий («я благочестивый, а ты гяур»).
По этой же причине разногласия могут возникать и при оценке того, что считать прогрессом человечества. Действительно, если прогресс – это открытие и тиражирование всё больших по количеству и качеству удовольствий (как прямых, так и отдаленных — последние еще называют пользой), а также создание способов и средств по устранению или предотвращению неудовольствий, то оценка «прогрессивности» этого процесса всецело зависит от того, что тот или иной человек или группа лиц считает удовольствием или неудовольствием, хорошим или плохим, полезным или вредным.
Таким образом, всё и вся крутится вокруг удовольствий, и в этом смысле убежденные трезвенники и «положительные» люди в принципе ничем не отличаются от пьяниц и наркоманов, они такие же страстные охотники за удовольствиями, только за другими. И спор идет только о том, какое удовольствие хуже, а какое лучше.
Замечали ли Вы, что старики и старухи, даже практически не потреблявшие в своей жизни алкоголь, по своему облику и поведению весьма похожи на долго и усердно кутивших пьяниц? Действительно, у них, как и у пьянчуг, опухшее или «нехорошее» лицо, нетвердая, шаткая, тяжелая походка, замедленная или нечеткая речь, ослабление памяти, снижение или потеря трудоспособности, неряшливость и т.п. Это наблюдение подтверждает мою мысль, что жизнь любого человека по сути является непрерывным «пьянством», т.е. потреблением удовольствий (и сопутствующих этому страданий-неудовольствий), так что под конец своего существования человек окончательно «спивается» и ему пора прилечь на длительный отдых.
2
Изложенные выше мысли можно переформулировать точнее и адекватнее, если использовать такие «нехорошие» понятия, как наркотики и наркомания. Но вначале надо определиться, что понимать под наркотиками. Обычно в ответ на этот вопрос ограничиваются общеизвестными примерами: наркотики — это героин, кокаин, морфий, ЛСД, гашиш, в общем что-то такое гадкое и нехорошее, связанное с грязными шприцами, притонами и т.п. Но такое определение не объясняет, почему люди тянутся к наркотикам, употребляют их. К тому же это всего лишь некоторые частные случаи. А что же, алкоголь — это не наркотик? — Наркотик. А страсть к игровым автоматам — это не наркомания? — Наркомания. А любовь? И т.д., так можно и застрять на перечислении примеров, без выяснения сути явления.
Поэтому будем ориентироваться на самое общее определение наркотика: это любое вещество или действие, отсутствие которого вызывает у человека ломку (неприятности), а его прием приносит удовольствие (блаженство, «кайф»), причем у человека появляется страстное желание многократно повторять прием данного вещества или действия, т.е. возникает зависимость от него. Принятие этого определения сразу объясняет тягу к наркотикам, под него попадают вышеприведенные примеры. Но замечательно то, что под него попадают и многие другие вещи и действия, которые обычно не считались наркотическими. Это намного расширяет наш кругозор, приводит к новому взгляду на всю нашу жизнь, ее философию и смысл.
Докажем, например, что наркотиком является обычный воздух, к которому «пристрастились» все люди. Попробуйте задержать свое дыхание, насколько сможете, и проследите, что с вами будет происходить. Вы почувствуете, как вас постепенно начинает «ломать», как становится плохо, затем очень плохо, затем панически страшно! Но вот вы не выдерживаете, делаете глубокий вдох, затем еще и еще раз глубоко вздохнете – и вы наверху блаженства, испытываете бурную эйфорию, поете гимн воздуху!
Таким образом, нехватка воздуха вызывает ломку, а его вдыхание дает блаженство, и остается желание многократно дышать и дышать Это – типичные признаки наркомании, что и требовалось доказать.
Почему же до сих пор воздух не считался наркотиком? Дело в том, что люди обычно пользуются «мягким» аэрорежимом, воздух вдыхается понемногу, паузы коротки, ломка происходит почти незаметно, и также почти незаметны удовольствия от приема этих малых, но частых доз, так что люди даже не догадываются, что ежеминутно пользуются сильнейшим наркотиком — понимание приходит только в режиме обострения, при нехватке воздуха.
Наркотическим средством также является еда (разумеется, нормальная, неиспорченная), что опять же становится очевидным в режиме обострения, при нехватке еды. Попробуйте поголодать хотя бы неделю и понаблюдайте за собой. Вы почувствуете, как вас постепенно охватывает беспокойство, дискомфорт, и все мысли устремляются на поиск еды (как у наркомана — на поиск очередной дозы). Но еды нет, и от этого становится очень плохо, весь организм кричит «Хочу есть»! Вы шарите по разным углам и случайно (о, счастье !) находите кусок хлеба. Вы набрасываетесь на него и получаете громадное наслаждение ! Таковы муки и радости гастронаркомана.
Третий из древнейших наркотиков, к которым пристрастились все люди – это теплота. Пусть вы, полураздетый, почему-то оказались некоторое время на сильном морозе. Что с вами будет происходить? Известно, что: начинаете замерзать, мышцы и даже кости начинают ныть и болеть, и зуб на зуб не попадает, организм стонет и умоляет: дайте мне тепла! Но вот вас подбирают добрые люди, приводят в теплое помещение, а лучше – в натопленную баню, вы постепенно отогреваетесь и вас охватывает нега и блаженство! (При этом важно избежать «передозировки», перегрева).Таковы муки и радости термонаркомана ( бани соответственно следует назвать термопритонами).
Аналогичным образом, экспериментируя над собой, можете убедиться, что наркотиком является обычная вода: вначале испытайте нестерпимую жажду, а потом – эйфорию от стакана воды.
Все это – самые популярные, общеупотребительные наркотики, доставшиеся людям от предыдущей животной жизни, и являющиеся общечеловеческими ценностями. Но люди, в отличие от животных, открыли для себя еще и много других наркотиков, хотя и не таких повсеместно употребляемых, как четыре перечисленных выше. Соль, алкоголь, табак, жареное мясо — это были новые наркооткрытия. (В том, что соль — наркотик, легко убедиться, если длительное время питаться несоленой пищей и затем испытать соответствующую ломку. Хотя редко встречаются и соле-независимые люди, у которых соль вызывает такое же отвращение, как у некурящих — табачный дым, а у непьющих — алкоголь.)
Наркотиком оказалась для некоторых однообразная рутинная работа — соответственно этому появились трудоголики, многие годы получающие удовольствие от такой работы, но испытывающие дискомфорт, тоску и даже депрессию, когда она пропадает. Открытием стал такой экзотичный вид наркомании, как монашество. Настоящий монах, поселяясь в обители, честно отказывается от «греховных» удовольствий, но зато кайфует в своих многократных молитвах, в любви и покаянии своему божеству. «Бог со мной, любит меня и обещает райскую жизнь на том свете» — эта мысль вызывает радость, благодать, даже экстаз у истинно верующего! Как говорится, блажен, кто верует, тепло ему на свете. Но не дай бог ему разочароваться в своей вере, увидеть смерть своего божества – тут начнется такая мучительная душевная ломка, что и страшно представить (вспомните терзания Алеши Карамазова, когда завонял его обожаемый старец Зосима).
К настоящему времени наркотиков и наркоманий наоткрывали великое множество: тут и научное или художественное творчество, и футбольно-хоккейный патриотизм (фанатизм), и шопомания, мани-мания (накопительство), игромания, клептомания, богомания, властолюбие, кулинарные изыски, экстремальные приключения, мазохизм, садизм, не говоря уже о сексопорноэротике, водке, «крокодиле», анаше и т.п. средствах. Все это — источники многократно повторяющихся удовольствий для соответствующих категорий людей. Однако бытует мнение, что все-таки есть нечто такое, что нельзя объяснить наркоманией. Например, свершение подвигов ради других людей, даже ценой собственной смерти. Но легко показать, что это тоже разновидность наркомании. До свершения подвига будущий герой все время испытывал «ломку», ему была скучна, малоинтересна, а где-то даже и неприятна обычная «серая» неяркая жизнь, он искал случая. И вот — миг настал: закрывает собою пулеметную амбразуру, или спасает тонущего в воде или сгорающего в избе. Это для него высочайший кайф, миг личного торжества! Другие при этом только наблюдатели, они не хотят этого сомнительного с их точки зрения кайфа, им геройства не надо. А ему надо! Он всю жизнь искал подвига как высочайшего наслаждения и достиг его. Типичная наркотическая эйфория.
Аналогичным образом можно показать, что наркоманией является такое высокое и чистое чувство, как платоническая любовь.Действительно, влюбленный думает о своем объекте любви, говорит ему так: «хочу всегда быть с тобой, без тебя мне плохо, а с тобой хорошо, великолепно, я кайфую от созерцания тебя». Налицо все признаки наркомании: прочная зависимость от объекта, ломка
из-за его временного отсутствия и блаженство от его присутствия. Влюбленный — это наркоман, но как прекрасна его наркомания! Другие этого не понимают и советуют: сними свои розовые очки, посмотри, кого ты любишь, ведь это … А ему (ей) наплевать на эти резоны , потому что «он мне нравится, нравится, нравится, и никого на свете лучше нет».
3
Возникает вопрос: зачем же (и кем) устроено такое наше бытие, что без наркомании (в широком смысле) мы не можем просуществовать ни минуты? В чем глобальный, высший смысл происходящего с нами опьянения?
В «простом» народе поиск ответов на эти вопросы считается каким-то отвлеченным и даже идиотским занятием – глупо-де выяснять, зачем нужны удовольствия, зачем любить, творить, стремиться к счастью, кушать мед и пить вино – даже ежу и червяку должно быть понятно, зачем. С точки зрения большинства людей, нечего тут философствовать, жить нужно, чтобы жить, вот и всё. «Поживем, покайфуем, и в могилу».
Тем не менее изредка появляются субъекты, которые вдруг начинают задавать себе и окружающим этот «идиотский» вопрос об истинном смысле происходящего. Я не буду напоминать о тех философах, поэтах, писателях, которые, оказавшись на время подобными субъектами, так или иначе будировали этот вопрос, а предложу свой ответ на него. Выводы у меня получились довольно скандальными, а в основном печальными.
Известно, что наркоманы не могут существовать без поставщиков своего дурмана. Значит, и у обычных людей, ежеминутно пользующихся наркотиком под названием «жизнь», также должен быть поставщик этого зелья, т.е. свой специфический наркоделец. Согласно богословию, жизнь создал и поддерживает Бог-отец, верховный Хозяин всего сущего. Следовательно, именно он и является
этим верховным наркодельцом. Существование людей при этом приобретает логический смысл, состоящий в том, что мы нужны Богу точно также, как наркоманы нужны наркобарыгам. Последние, как известно, рассматривают наркоманов как сладострастную скотинку, на наркозависимости которой можно нажить громадную прибыль. Ведь просто так никто удовольствия не предоставляет, бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке.
Отсюда следует очень неприятный для нас, «высших существ», вывод: для Верховного мы тоже не более чем сладострастные твари, согласные за «рюмку жизни» с удовольствием тащить его трактор, не задавая при этом вопросов, куда и зачем тащить. Предложенный Богом-отцом наркотик «жизнь» оказался настолько сильным и увлекательным, что потребляющие его в восторге славят своего благодетеля, кланяются и благодарят за доставляемые наслаждения.
Изощренность Творца в том, что он внедрил в каждого человека своего представителя в виде скрытого начальника (З.Фрейд назвал его «Оно») , заставляющего искать, изобретать, потреблять удовольствия. В этом смысле правильно говорится «Бог в каждом из нас», тут Хозяин явно преуспел – ведь голубая мечта любого торговца, чтобы каждый человек был заражен ненасытным желанием потреблять его товар – тогда спрос будет обеспечен и дело будет процветать.
Получается, что наше бытоустройство не такое уж розовое, каким его изображают в сладеньких богословских книжках для детей. Бог-отец не только ласковый добродушный Папаша, с любовью пествующий свою тварь. Под этой маской скрывается хл
8000
аднокровный и расчетливый делец, Пахан, у которого все схвачено и который использует нас как расходный материал для каких-то своих целей. Разумеется, этот господин сам не является потребителем своего «плебейского» товара, он выше этого и существует совершенно иначе, чем мы, наркоманьё.
Интересно, что среди людей многие не только отлично поняли наркоманскую сущность нашего бытия, но и поспешили ее использовать для извлечения личной выгоды. Я имею в виду не только наркобарыг и алко-табако-баронов, но и прочих «хозяев жизни», известных как капиталисты-торговцы или как чиновники-распорядители обычными человеческими удовольствиями. Пока некоторые чудаки и «недотепы» занимаются поиском смысла жизни, эти господа извлекают прибыль из страстишек людей, становясь тем самым мини-копиями Бога (отсюда и название – хозяева жизни). Торговцы к тому же изобретают и рекламируют новые страсти и соблазны, ищут новые ниши для своего бизнеса, в общем действуют богоподобно. ( Церковники, кстати, много веков назад также нашли свой бизнес — торговлю верой в доброго бога -спасителя: приходи в культовое учреждение, слушай инструкции от служителя, жертвуй денежки и получай благодать. Вера в спасителя — это удовольствие, а за удовольствия надо платить.)
Но для тех , кто брезгливо относится к любым видам наркозависимости и желает быть предельно честным перед собой, ситуация получается трагическая. Ведь речь идет теперь не о каком-то частном наркотике, а о всей жизни как сильнейшем из наркотиков. А гордый отказ от этого суперполинаркотика означает бунт против Верховного наркобарыги и смерть отказника.
В этой ситуации можно либо отказаться от своей брезгливости, либо попытаться утешить себя тем, что отказ от жизнеодурманивания есть на самом деле благодатное отрезвление, есть оздоравливающая ломка наркомана, переход к действительно правильной и совершенно иной (неземной) форме существования. Но что-то пугает такая перспектива – стать кем-то вроде тех трезвейших, высохших существ, которые смотрят на нас с древних икон. Лично мне кажется, что они смотрят как-то тоскливо, наверное жалеют, что перестали быть «пьяницами».
Последнее предположение основано на аналогии с поведением бывших наркоманов и алкоголиков, прошедших курс лечения или кодирования. У многих из «бывших» при этом возникает чувство пустоты, громадной потери, им уже малоинтересна обычная «постная» жизнь, потому что их память сохранила те блаженства, которые они получали от своего дурмана. Некоторые даже заявляют, что лучше бы их не лечили, лучше раньше умереть в блаженных иллюзиях, чем долго тянуть серое существование. Редкое исключение составляют те, кто сознательно и добровольно отказался от своего зелья (вспоминая, видимо, какие у них были мучительные ломки или похмелья) и решил, что и без этого в их существовании еще найдутся неплохие удовольствия.
Возникает вопрос: а можно ли как-то добраться до Бога, чтобы узнать, зачем это он нас породил и откармливает удовольствиями? Но мы даже не знаем, где он находится и что из себя представляет «мордально». Может, он действительно там, куда якобы уходят души умерших, но как это проверить? Ведь между нашим и «тем» миром стоит полупроницаемая стенка, что-то вроде диода: туда пройти можно, а вот обратно – нет, обратный поток информации отсутствует или не замечается нами. В истории известны отважные люди, решавшиеся на философское самоубийство с целью разведать, что же «там» происходит, но обратно никто не вернулся и вопрос остается открытым. А может, все эти души и потусторонний мир – лишь плод фантазии, а приблизиться к Хозяину и реально пообщаться с ним можно будет все же без биосмерти, но при гораздо более высоком уровне развития человечества? Однако есть основание сомневаться в такой возможности. Ведь можно по аналогии с этим спросить: нужны ли скотоводу высокоразвитые интеллектуально и долгоживущие свиньи, способные пообщаться с ним почти на равных? Очевидно, нет – хозяин заинтересован лишь в более продуктивном и быстром обороте в его хозяйстве обычных стандартных свиней, и стойла не должны долго заниматься, иначе план по производству мяса будет сорван. Иначе говоря, наркоделец и наркоман – существа из разных уровней, и общение между ними может быть только такое, какое выгодно первому. В общем, мы должны знать свое место и «не высовываться».
И тем не менее остается ощущение, что происходит что-то нехорошее, античеловечное, нас используют как расходный материал, наши кладбища продолжают наполняться и расширяться, уходят в могилу прекраснейшие люди, и нет остановки этому жуткому ходу времени, методичному производству костей и могильных памятников. Зачем это Ему нужно, в чем Его выгода и цель? Может, здесь дело в чем-то тонко-неуловимом и вместе с тем цинично-грубом, недоступном пониманию нашим наивным и доверчивым разумом? Как в анекдоте: японцы как-то стали закупать в массовом порядке украинские «Запорожцы», и украинцы возгордились — вот как высоко ценят наши авто за рубежом! А потом выяснилось, что эти автомобили японцы сразу отправляли в металлолом, а использовали упаковочные ящики, сделанные из прекрасных досок, из которых они стали производить дорогую мебель, дававшую большие доходы. И японцы, понятно, тщательно скрывали причину своего интереса к «Запорожцам». Может, и Он нас выращивает для чего-то такого специфического, что в нас вырастает и нами не ценится, а ему очень нужно? Не наши кости и вонючий прах, и не наш технический прогресс, а что-то совсем иное? И он эту тайну тщательно скрывает, оставляя нас в дураках.
А может, не мучить себя этой унизительной картиной и , как многие вокруг, безропотно признать себя всего лишь заурядным винтиком этой гигантской машины, называемой бытием? Как утверждает Церковь, ты, «личность», всего лишь ничтожный раб божий, один из многих миллионов таких же людей-винтиков. И ничего страшного не будет, если ты исчезнешь, взамен появятся другие, похожие на тебя. Твой протест против неизбежности личной смерти реакционен, вреден и эгоистичен, потому что желая сохранить себя, ты объективно мешаешь пожить новым поколениям. Мир не резиновый, надо освобождать место для молодежи, пожил – пора и честь знать.
Да, последние аргументы выглядят убедительными, логичными, разумными, но лишь до тех пор, пока речь идет о других, а не о себе самом, единственном и неповторимом. Человеческая гордыня протестует! Я — не быдло и не пыль на ветру, Я — Человек! Я живу только один раз, и если Меня не будет, то Меня никогда (никогда!) больше не будет, и это Мне представляется не только личной, но и мировой катастрофой. Ведь внешний мир – это то, что контактирует со Мной, перетекает через Меня. Как вообще можно говорить о каком-то мире, не будучи Собой? Исчезну Я, исчезнет и мир. Было бы, конечно, неплохо, если, существуя в оболочке, названной «Иванов», можно было бы переселиться в другую, более молодую и здоровую оболочку под именем «Петров» и таким образом продлить свое существование. Но эта другая оболочка занята именно Петровым, а это не Я. Моя оболочка и Я — единое целое, исчезнет она — погибну и Я, души без тела не существует. И меня нельзя клонировать — память и душа не клонируются.
Так что же делать, как спастись? Может, все-таки послушаться церковников, говорящих, что особенно опасаться не надо — подави свою гордыню, покайся в этом грехе, стань богоугодником, и пусть погибнет твое тело, зато душа будет спасена (неизвестно как, но это для верующих не важно). Но это похоже на то, как бедное животное, вдруг догадавшееся, зачем его откармливают удовольствиями в хлеву, прибегает к «доброму» скотнику с просьбой о спасении, а тот цинично заявляет, что опасаться нечего, и затем побыстрее отправляет эту не в меру смышленую скотину на бойню, пока она не взбунтовала все стадо.
Нет, оставьте успокоительные сказки, спасение утопающих – дело рук самих утопающих! Нужно пытаться проломить стены нашего «хлева», сделать подкоп или лаз в крыше, и бежать! Беда, однако, в том, что мы еще настолько слабы интеллектуально, несмотря на все свои компьютеры и академии наук, что даже не догадываемся, что это за стена и крыша и что это за поле, где нас якобы ждет спасение от «доброго скотника». Печально, но уже пожившим людям остается либо надеяться на чудо, либо признать себя заурядным расходным материалом и безропотно уйти в могилу.
4
Разумеется, тема смысла жизни далеко еще не исчерпана, окончательный ответ так и не найден. Хотя мы видим локальный смысл – искать, изобретать, потреблять удовольствия, но не знаем точно глобального смысла этого процесса и вместо ответа лишь твердим «Одному Богу известно».
Не ясно также и не очевидно, зачем нужно спасать себя от так называемой естественной смерти. Вот, допустим, некий человек прожил большую жизнь, посадил дерево, построил дом, вырастил детей, и прочих дел всяких натворил. Но он еще сравнительно здоров, может еще пожить, даже еще народить детей (или вырастить приемных) и дом построить получше, и прочих дел еще всяких наделать, но зачем? Ведь подобное уже было в его жизни, дальше будут лишь повторы или вариации. Это интересно? Если да, то пожалуйста — проживи вторую жизнь. А что потом? Проживать третью и т.д. жизни? А не скучно будет? Ведь нудно повторяться, нужно что-то совершенно новое, чего еще не было в твоем существовании!
Богатые старики иногда ищут новое в путешествиях по свету. Но ведь то, что они там увидят, есть лишь вариации известного им, а это по большому счету скучно. Может, улететь в космос, где никогда не был? Да и это как-то скучновато. И вообще — жить очень долго, и тем более бесконечно долго – это очень скучно.
Единственное принципиально новое, чего еще не было у пожилого человека – это его личная смерть. Вот это действительно представляет интерес, если все прочее уже малоинтересно. Но игра со смертью дело рискованное, ведь весьма вероятно, что за ней стоит лишь пустота. А может, все-таки поверить церковным и иным сказкам о загробной жизни? Опять опасно, в этом деле нужно не верить, а точно знать, иначе время будет упущено и будет поздно. А как узнать, не прибегая к личной смерти? Это проблема.
С другой стороны, вполне возможно, что появление у человека с возрастом скуки от жизни и интереса к смерти – генетически запрограммировано, и сам человек, его «Я», тут не причем. Просто тот начальник, которого Творец внедрил в человека при его появлении на свет, стал все реже и слабее отдавать приказы на поиск и потребление удовольствий, и человек стал «закисать». Как пишет В.Токарева, «природа задолго готовит человека к смерти. Она делает его все равнодушнеее, потихоньку гасит в нем свет, как служитель театра после спектакля. Сначала гасит свет на сцене, потом в зале, потом в фойе и, напоследок, в гардеробе». Очевидно, в планы Конструктора не входит, чтобы каждый из нас в отдельности жил очень долго, ему всегда хочется свежатинки в виде новых молодых поколений. Хотя и из этого правила бывают исключения – либо в виде 30-летних старцев, которым уже жизнь наскучила и кажется бессмысленной (Печорин у Лермонтова, Онегин у Пушкина), или в виде 100-летних юношей, полных энергии и интереса к жизни (народный артист В.Зельдин в 97 лет весело прыгает на сцене).
5
В заключение «крамольный» вопрос: а Бог-отец вообще-то существует? Действительно, мы лишь предполагали (вслед за богословами) его существование, чтобы этим обосновать некую глобальную целесообразность бытия вообще и человеческого бытия в частности. Ну, а если этой глобальной целесообразности не существует? Может, есть только локальные смыслы и цели жизни и соответственно только локальные боги и божки ?
Ученые в своих теориях давно уже не используют понятие Бога-творца и всё объясняют естественными причинами. «В гипотезе существования Бога я не нуждаюсь» — так сказал Наполеону автор «Небесной механики» Лаплас, который одним из первых объяснил образование Солнца и планет физическими причинами. То же самое, по сути, выразил и Дарвин, объяснивший разнообразие биологических видов и их изменчивость во времени и пространстве жестким естественным отбором, стремлением выжить в меняющихся условиях. Человек как биовид не есть мгновенное божественное творение, а есть результат длительной эволюции и скачкообразных мутаций предшествовавших ему видов. (Плод в чреве любой матери последовательно повторяет стадии развития животного мира на Земле – вначале это маленькая клетка-зигота, затем, в первые недели, у будущего человека появляется хорда, жаберные щели, хвост, т.е. он становится похож на зародыш древнейшей водоплавающей, и т.д. — см. учебник биологии для 9 класса). И существование в человеке «начальника», отдающего приказы на поиск и потребление удовольствий, современная наука объясняет материалистически – наличием в головном мозгу гипоталамуса, центра удовольствий и желаний. С помощью операции на этом органе можно избавить человека от наркозависимости; при этом, однако, возможна потеря вообще всяких желаний, что эквивалентно смерти. Гипоталамус не внедряется в человека кем-то «сверху», а вырастает в материнском плоде параллельно с другими органами.
И тем не менее, как сказал поэт, если звезды зажигаются, то это кому-нибудь нужно? Может, Бог активно действовал только в начальный момент, когда организовал «Большой Взрыв», а потом, так сказать, растворился в содеянном, стал присутствовать везде, но отдельно нигде.
Выскажем догадку (вслед за И.Ньютоном, но в современной форме): а что, если Бог – это тот таинственный эфир, странные свойства которого стали волновать физиков еще 300 лет тому назад? Эфир пронизывает всё и вся, но физически при этом не видим и неощутим (эфирный «ветер» отсутствует). Свет и прочие электромагнитные волны, т.е. колебания эфира, распространяются с громадной ( но не бесконечно большой) скоростью, для чего эфир должен быть сверхтвердым, намного тверже стали и алмаза. Но при этом эфир не оказывает никакого сопротивления движению обычных тел, т.е. ведет себя как пустота. Кроме того, как не странно, скорость эфирных волн имеет одно и тоже значение в различных системах отсчета, движущихся относительно друг друга. Последний факт позволил Эйнштейну построить его теорию относительности, а отсутствие эфирного ветра он истолковал как отсутствие самого эфира. Но эфир все-таки есть, т.к. есть его колебания – свет, радиоволны и т.п. Можно, конечно, вместо эфира говорить о Едином Поле (как это позднее стал делать Эйнштейн), но суть от этого не изменится.
Мы не знаем пока, подходит ли эфир на роль Бога или нет. Возможно, это выяснит будущая новая наука, которую можно было бы назвать экспериментальной и теоретической теологией. Хотя и тут возникает вопрос: но ведь и эта научная работа — как и любая познавательная деятельность — тоже вид наркомании, и мы, выискивая Верховного наркодельца, самим этим занятием опять будем плясать под его дудку? И даже если эта работа будет проделана, т.е. Бог как нечто конкретное будет выявлен и понят, что это даст? Влияние на Бога? А с какой целью? Для приобретения еще больших удовольствий, громадной власти над миром? Но это будет всего лишь апофеозом наркомании. Получается, куда не кинь — всюду клин, у Папаши всё схвачено и продумано. Как говорится, захотел бодаться теленок с дубом -смех да и только. И тем не менее человек такая непослушная тварь, что и здесь обязательно придумает что-то необычное. Вот только зачем?
Автор: Калеганов Борис Александрович (Екатеринбург)
E-mail: fil1971@mail.ru